Руководитель экспедиции «Мобильный полюс» продолжает рассказ о своих приключениях в Арктике, рассказывает о правилах общения в «стране белых медведей» и о том, как наука побеждает политические трудности и преодолевает санкции и эмбарго.
© РИА Новости. Валерий Мельников
МОСКВА, 25 мар – РИА Новости. Российский полярник Игорь Мельников, научный руководитель проекта «Мобильный полюс» Русского Географического Общества, рассказал о том, почему важны исследования льдов на Северном полюсе, о том, как он стал полярником и как в этом были замешаны спецслужбы, а также о том, как изменение климата повлияло на Арктику и ее изучение.
Игорь Алексеевич Мельников – один из ведущих отечественных полярников, который занимается изучением секретов и подледной и ледовой жизни в Арктике и Антарктике с 70 годов прошлого века. Практически каждый год он отправляется на Северный полюс Земли, где российские полярники организуют дрейфующую полярную станцию. Главный научный сотрудник Института океанологии РАН имени П.П. Ширшова рассказал «РИА Новости» о своей карьере и жизни за полярным кругом.
— Вы рассказывали про перипетии вашего общения с КГБ и об экспедиции, которые проводились в окрестностях канадских арктических островов. Доводилось ли вам сталкиваться со вниманием зарубежных спецслужб во время экспедиций у берегов «потенциального противника»?
«Расскажу смешную историю. Естественно, что все друг за другом подсматривали и шпионили, это ни для кого не было секретом. Но есть один момент, который связан лично со мной. В 1997 году меня пригласили в американо-канадскую экспедицию на ледоколе Де Кроссельер, который был вморожен во льды, на борту которого мы дрейфовали целый год».
По словам Мельникова, в один день начальник экспедиции предложил всем участникам рассказать во время дней рождений о том, чем они занимались и какие части Арктики они исследовали в предыдущих экспедициях.
© Фото: из личного архива Игоря МельниковаТабличка «Северный полюс-22», «спасенная» спецслужбами США и вывезенная в Америку
«Когда до меня дошел черед, я показываю, что я на дрейфующей станции СП-22, и что я держу в руках табличку с надписью «Советская дрейфующая станция СП-22». И вдруг какой-то тип сзади заявил: «Этот баннер находится у меня дома в Калифорнии». Я поворачиваюсь и начинаю с ним спорить, говорю – эта станция ушла на дно океана в 1980 году, о чем ты говоришь?».
Правда оказалась иной – когда станцию закрыли и советские полярники покинули ее, туда прилетели американцы, все обмерили, собрали все, что там было и привезли это в США.
«У меня есть фотография, когда я приехал к нему в гости, где мы вместе держим этот баннер. Сегодня я и Валерий Лукин, начальник этой станции, пытаемся вернуть этот транспарант на родину. В общем, спецслужбы прилетели и забрали. Есть и другой забавный случай – в 1976 году, когда мы повторно открывали станцию СП-23», — продолжает ученый.
По его словам, канадские полярники оставили на станции радиоаппаратуру и какие-то научные приборы, которые наши спецслужбы «экспроприировали». Разразился большой международный дипломатический скандал, были ноты, власти Канады потребовали вернуть все вещи или хотя бы передать информацию.
— В последние 10 лет ситуация вокруг границ в Арктике и ее принадлежности стремительно политизируется. Это помогает или мешает исследованию ее тайн?
«Вот сейчас санкции, к примеру. Но когда мне надо было найти пробоотборник для забора проб льда, я позвонил своим коллегам из Америки, Джимми Моррисону и Энди Хедбергу, которые каждый год прилетают к нам на Северный полюс, и попросил у них одолжить этот прибор. Они связали меня с норвежцами и скоро к нам прилетит новый прибор. Если в политике есть разногласия, то среди ученых их нет».
Как рассказывает Мельников, в его карьере происходили схожие случае и на другом полюсе, в Антарктике. В 1986-88 годах российский полярник провел около 14 месяцев на польской станции имени Арцтовского, куда его пригласила Польская академия наук. Она расположена на острове Короля Георга, где находится множество других полярных станций.
© РИА Новости. Валерий МельниковКГБ, Гавайи и книга Хрущева: жизнь полярника на дрейфующей льдине»Напротив нас была бразильская станция Феррас. В один день оттуда приплывают к нам два парня и спрашивают меня – Игорь, не мог бы ты нам помочь забрать пробы материкового льда, с высоты в несколько сотен метров над уровнем моря. Мы вышли, два бразильца и русский, поднимаемся на ледник, стоит жара – 2-3 градуса тепла. Но погода в Антарктике меняется быстро, и нам по рации сообщили, что погода меняется. Идти было далеко – около семи километров».
По словам Мельникова, неподалеку от этой точки находилась американская орнитологическая станция, где в текущий момент никого не было. «Мы пошли туда, спустились вниз – ключ стоит в замочной скважине. Нашли плитку, мясо, виски и сигары. Я курю сигару, и думаю – такое может быть только в Антарктике, что на американской станции находятся два бразильца и русский. В их гостевую книгу я записал слова одной из песен Бориса Окуджавы – » …когда метель ревет как зверь, протяжно и сердито, не закрывайте вашу дверь, пусть будет дверь открытой».
— Доводилось ли вам встречать белых медведей и других арктических животных во время ваших экспедиций, приходилось ли вам спасаться от них или избегать их внимания?
— На моей памяти было два таких случая. В 1975 году, я покинул станцию и решил собрать пробы воды и льда на расстоянии в 5 километров от нее, чтобы исключить его загрязнение. Как правило, со мной ходило еще три-четыре человека, так как унести 20 литров воды одному было тяжеловато.
Обычно со мной ходили наши военные, сопровождавшие нас во время экспедиций. У них были карабины, и мы по пути расстреляли весь их боекомплект. Мы идем назад, и я вижу маленькую желтую точку. Я вгляделся и вижу – прямо между нами и станцией идет белый медведь, крупный самец. Я понимаю, что у нас есть ружья, но нет патронов.
С нами была собака, но она не учуяла медведя – расстояние было около 500-600 метров, но зато его увидели и испугались матросы. Они бросились бежать в стороны, аж пятки засверкали. Мы не смогли их удержать, при этом двигаясь в ту сторону, куда шел медведь. К счастью, он был подслеповатый или просто нас не заметил, и никто не был съеден. Это была самая настоящая глупость.
© Фото: из личного архива Игоря МельниковаВстреча с белыми медведями на северном полюсе
Вот второй случай. Во время экспедиции СП-23 в 1977 году мы построили палатку для водолазного снаряжения, которая находилась в километрах трех от станции. Разыгралась буря, и мы не ныряли дней семь. Когда погода наладилась, мы пошли на лыжах и решили проверить, в каком состоянии находится снаряжение. Оказалось, что там обосновалась медведица с медвежатами.
Медведица учуяла, что мы идем, и они покинули палатку. Все время надо помнить, что медведи живут в Арктике и что их присутствие нужно учитывать. Когда я работал вместе с американцами и канадцами в 1997 году в рамках программы SHEBA, мне тоже приходилось проезжать большие расстояния до мест забора воды, одному, во время полярной ночи, на снегоходе. Я все время смотрел и гадал, будет ли следующий сугроб медведем. У меня был карабин, но я хорошо понимал, что я даже не успею его вытащить, если встречусь с животным.
Поэтому надо понимать, что в стране белого медведя нужно все просчитывать. На СП-23 была по глупости убита медведица, когда ребята попытались сфотографировать ее, а она пошла защищать своих медвежат, а одного молодого медведя, повадившегося воровать объедки с ямы отбросов, мы не решились сразу отогнать, и его потом пришлось застрелить, когда он стащил две коробки с курами.
На противоположном полюсе, когда я работал с поляками, мне два раза приходилось сталкиваться с морским тюленем-леопардом, который атаковал меня под водой, во время погружений. Видимо, он считал меня конкурентом или добычей. В первый раз я его видел и проблем мне удалось избежать, а во второй раз водоросли уже цвели, ничего не было видно, и я боялся, что он меня цапнет за шею.
Здесь надо понимать, что все ошибки в отношениях между медведями, тюленями и людьми делаются исключительно человеком. Надо знать, какие вещи не стоит делать, чтобы защитить и себя, и не навредить животному.